ПОКАЯННЫЙ КАНОН. ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ: СОХРАНИТЬ УСЕРДИЕ В ТРУДАХ И ПАМЯТЬ О БОГЕ

О четвертом дне Покаянного канона.

Чтение покаянного канона свят. Андрея Критского подходит к концу, но пост наш продолжается и еще много чего предстоит сделать. Первые дни Четыредесятницы хорошо нам показали, что у нас есть и возможность и все необходимое, чтобы измениться. Однако, если вначале Церковь, своим богослужением, уставом, обязывала нас собраться с силами и начать трудиться, то дальше ее влияние немного ослабнет и нам уже нужно будет «топать» своими ножками.

Не подумайте, Церковь никуда не денется и благодать в ней не иссякнет. Проблема здесь больше в нас, ведь это мы рискуем, как минимум, до пятой недели поста, вернуть свою духовную жизнь в то состояние, которое имели до начала покаянного пути. В чем это выразится, спросите вы: да, просто хотя бы в том, что теперь наша богослужебная жизнь может быть снова сведена к посещению храма в субботу вечером и воскресенье утром, а там, как понимаем, прежнего покаянного настроя не найти – все-таки малая Пасха. Безусловно, в храмах продолжится совершение великопостных богослужений, но, к сожалению, многим мирянам, в силу занятости, попасть на них будет довольно сложно. Если мы очнемся на Мариино стояние, то будет поздновато, ведь останется всего десяток дней до начала Страстной седмицы, где нам также придется перенести акцент с собственного раскаяния на страдания Христа. В общем, расслабляться нам нельзя. Даже если острота чувств немного спадет, у нас все равно останется память – память о первых днях поста, проведенных в храме; память об услышанном и пережитом в каноне свят. Андрея; память и невидимом действии благодати Божьей в нашем сердце.

«Расточив в грехе духовное богатство, я чужд святых добродетелей, но, испытывая голод, взываю: Источник милости, Господи, спаси меня», – слышим мы в первой песни четвертой части. О каком голоде здесь идет речь? Естественно, о голоде богообщения. Грех всегда отлучает человека от Бога. С каждым новым пороком, с каждым новым преступлением возникают очередные «трещины» из-за которых мы попросту утрачиваем способность воспринимать действия Божественно благодати. Для души нет другой пищи, а потому, изголодавшись, она должна нас подстегивать к утолению возникшей нужды. Даже сегодня, когда наша жизнь уже практически не зависит от урожая, все равно необходимо трудиться чтобы есть. В духовном бытии все точно также. Но если результаты дела наших рук постоянно видны, то где результаты духовной работы? Не стоит забывать, что покаяние, в переводе с греческого, означает перемену ума, т.е. в человеке должны произойти качественные изменения: «Ветхий наш человек распят с Ним, – пишет апостол Павел, – чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху» (Рим. 6, 6). Отсюда несложно сделать вывод – если наша жизнь не преображается, что и настоящего покаяния еще не было. «Покаяние – не что иное, как духовное воскресение, – пишет свят. Тихон Задонский, – ибо пока человек пребывает в грехах, он хотя и живет телом, но духом мертв, ибо не имеет в своей душе Бога, Который есть жизнь и источник жизни». Если угодно, пусть эти слова будут еще одним указанием на ту богооставленность, которая формируется при совершении грехов. Нам остается только ужаснуться такого состояния, возжаждать возвращения к утраченному блаженству и, словами канона возгласить: «Силоамом да будут мне слезы мои, Владыко Господи, чтобы и мне омыть очи сердца и умственно созерцать Тебя, Предвечный Свет».

Тема голода или жажды появляется и в пятой песни: «Если Ты – и глубокий колодец, Владыко, то источи мне струи из пречистых ребр Своих, чтобы я, как самарянка, испив, уже не жаждал, ибо Ты источаешь потоки жизни». Видите, как свят. Андрей, просит утолить его жажду навсегда, что только и становится возможным при настоящем покаянии. Получается, что хотя и возникновение желания богообщения – признак выздоровления души, но все-таки сам факт наличия жажды указывает на все еще не отступившую болезнь, ведь если б не было греха, то не было б и разлуки с Богом. Мне кажется, что в борьбе, в духовном восхождении постоянно должно быть чередование, скажем так, неких фаз голода и его утоления. Вот мы потрудились чуть больше, чем привыкли, в душе немного высвободилось места для Бога и Он тут же ответит взаимностью – пошлет благодать Святого Духа, Который есть «дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия» (Ис. 11, 2), – Который укрепит наши силы и наставит на дальнейшую борьбу.

«Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин, 8, 32), – говорит Христос. Свобода, как и способность творить, и ум, и бессмертие – есть заложенный в каждого человека образ Божий. Чем больше этот образ раскрывается в подобии, тем большую реализацию он получает и сам человек становится богоподобным. Но это правило имеет и обратное действие. Только представьте, что при совершении греха, при порабощении страстями мы постепенно утрачиваем свободу, угасает творчество, затуманивается ум, а бессмертие становится не наградой, а наказанием. «Затмил я образ Твой и нарушил заповедь Твою, – поется в седьмой песни канона, – вся красота помрачилась во мне, и светильник погас от страстей; но умилосердись, Спаситель, и возврати мне, как поет Давид, веселие». Если духовное возрастание – это возрастание в богоподобии, то совершение греха – низведение в антибогоподобии.

«Обратись, покайся, открой сокровенное, скажи Богу Всеведущему: Спаситель, Ты Один знаешь мои тайны, но Сам помилуй меня, как поет Давид, по Твоей милости», – нельзя раскаяться насильственно – это всегда акт личной свободы человека. Без свободы было бы невозможно преступление, но без свободы невозможна и добродетель. Возвращаясь к теме жажды богообщения и постоянного понуждения себя, ради удовлетворения этой жажды, стоит также сказать, что мы всегда можем сделать больше, чем нам кажется, у нас всегда будет больше сил, чем мы рассчитываем. Конечно, мы ограничены в собственных способностях, но в нас же заложен образ Божий, раскрывающий возможности, намного превосходящие даже наши мысли о них. Потому трудиться нужно с запалом, с устремленностью, а когда силы начнут заканчиваться и будет накрывать усталость помнить, что «невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18, 27).

Давайте не забывать, что все, что мы делаем (или не делаем) сейчас, обязательно отразиться на будущей жизни. Великий пост – это еще одна, очередная возможность приобрести некий залог в Царстве Небесном. Свою вечность мы «куем» прямо сейчас и вместе со свят. Андреев взываем: «Судия мой, знающий меня, когда опять придешь Ты с Ангелами, чтобы судить весь мир, тогда, обратив на меня милостивый взор, пощади, Иисусе, и помилуй меня, согрешившего более всего человеческого рода».

Протоиерей Владимир Долгих

(по материалам сайта pravlife.org)

18.03.2021 | События